Летящий почерк. 75 лет Александру Якушеву

Вроде недавно 60 лет отмечали Александру Сергеевичу, по-моему в «Сокольниках», с гала-матчем звёзд, или это было на другом юбилее… Неважно, важно, чтобы юбилеев было больше и дольше, он их заслужил. Якушев в любом возрасте узнаваем — статен, благородно красив, элегантен. Должностей, в основном общественных, столько, что впору запутаться, так что заранее прошу прощения, если какие-то не упомяну. Есть и чисто представительские — многие хотят видеть такую знаковую фигуру у себя, Александр Сергеевич по доброте душевной не отказывает — раз для пропаганды хоккея надо, то пусть. Да, узнают всегда и везде. А уж как узнаваем юбиляр был на льду — нынешним, тоже статью не обделённым, и не снилось. Не нужно было ни номера, ни фамилии, чтобы мгновенно понять, кто неудержимо идет в прорыв.

Если бы существовала такая статистика, как количество минут с шайбой на крюке, то у Якушева вряд ли было бы много соперников. И не потому, что он не любил делиться — это в детстве накручивал чуть ли не всю пятёрку соперников, партнёры даже обижались. Были они старше ровно на три года, но Сашка Якушев в хоккейной секции завода «Серп и молот» выделялся и среди них. А в футбол сразу играл за «Спартак», и там тоже был не последним форвардом. Вот когда в 14 лет перешел в «Спартак» хоккейный, то с футболом пришлось заканчивать, о чём он ни разу не пожалел, однажды в шутку заметив, что отпуск у хоккеистов летом, а у футболистов — зимой.

Так вот, всю игру брать на себя в пользу игры командной его отучили быстро. И он, снайпер от бога, не жадничал, всегда с высоты своего роста успевал увидеть, кто в лучшей ситуации. Но если уж оказывалось перед Якушевым свободное пространство, то угнаться за ним было трудно. Широченный шаг скрадывал ощущение скорости — её было видно по преследователю, который оставался далеко позади.

В нём было соединение несоединимого: естественная неловкость (при таком-то нехоккейном росте) и изысканность техники, плавность движений и невероятно резкий, почти без замаха, бросок, абсолютная невозмутимость и умение оказаться в самой гуще схватки, подчёркнутое изящество и жёсткий, отточенный навык прирожденного бомбардира.

Да, прорыв Якушева — это было нечто. Пусть не складывается ощущение, что он хорош был исключительно на свободном льду. Нет, конечно, и соперники прекрасно знали, что давать Якушеву пространство означает получить пожароопасную ситуацию у своих ворот. Поэтому делали всё, чтобы не дать раскатиться — врезались и втыкались при первой возможности, выводили из себя, хотя вывести из себя этого гиганта было почти невозможно. Он, такой большой и заметный, был очень удобной мишенью, но так только казалось. Его держали, а он все равно уходил из-под любой опеки, и забивал, забивал, забивал…

Да всем забивал, против кого играл. То, что «мусорных» голов на его счету немного — это правда. Но количество голов элегантных просто поражает воображение. Для меня до сих остается загадкой, как ухитриться при такой манере игры, которую я бы назвал эталоном изящества, еще и оказываться эффективнее умелых и боевитых мастеров. Кажется, сомнут, затопчут, перебегают — ан нет, далеко не всегда получалось.

Тот «Спартак» 60-70-х годов, естественно, и проигрывал. Но даже это было красиво, не безнадежно, с катарсисом. Всё шло от Майоровых и Старшинова. Саша Якушев по части страстности был полной противоположностью Борису Майорову, но тем не менее на исходе 60-х стал едва ли не главным продолжателем спартаковских традиций. И традиций сборной, естественно, пусть и в меньшей степени — до Всеволода Боброва в сборной ему воли не давали.

На третий год своей работы в «Спартаке» Всеволод Бобров с Майоровыми-Старшиновым и зелёной молодежью побил-таки тарасовский ЦСКА. Александр Якушев и Евгений Зимин забросили по 34 шайбы, весь «Спартак» — 303. Через пару-тройку лет олицетворением этого противостояния стал именно Александр Якушев в связке с Владимиром Шадриным (партнёры у связки были тоже замечательные — Александр Мартынюк, потом Виктор Шалимов). По окончании второго победного чемпионата СССР в графе «заброшенные шайбы» у Якушева значилось «50». Со стороны обиженного ЦСКА и его поклонников, тем не менее, доносилось: «не боец», «не лидер», «чистюля». К сборной до начала 70-х его только «подпускали» (хотя не заметить его с самого первого чемпионата мира, знаменитой Вены-67, было невозможно).

Якушев не был ни чистюлей, ни белоручкой. Он был самим собой. Такую категорию, как благородство, трудно соотнести собственно с хоккеем. Лёд, кровь и пот, жесточайшая стыковая стихия, невозможно оставаться в белых перчатках, нельзя быть «над схваткой». Якушев, не будучи трусом — умудрялся. Это тоже из категории «соединение несоединимого». Благородство тренировками не воспитаешь, ему не научишь и тем более не продемонстрируешь. Или оно есть, или его нет.

Якушев был исключительно интеллигентным хоккеистом, но это не было признаком слабости, неуверенности и незащищенности. Как у многих поздних шестидесятников, это была интеллигентность деятельная, рабочая, целенаправленная. Вообще это рожденное после войны поколение оказалось, наверное, последним, которое смотрело на мир светло и без прищура. «Люди с внутренним светом» могли совершать вещи совершенно невозможные.

Как, например, семь шайб канадским профессионалам в легендарной серии 1972 года. В московской её части, проигранной хозяевами злым и заведённым профессионалам, Якушев в сборной СССР, несомненно, был лучшим. Может, не в каждом из четырёх матчей, но канадские журналисты четыре раза подряд лучшим называли только его. Конкурентами на получение памятных перстней были Харламов, Третьяк, Рагулин, Мальцев, Михайлов... Но четыре перстня были вручены именно Якушеву.

Позже он рассказывал:
— В сборной до Боброва у меня долго не складывалось — возможно, во многом потому, что попадал туда через раз и без постоянных партнёров. Это очень важный фактор — даже такой блистательный форвард, как Александр Мальцев, считаю, не до конца раскрыл свой потенциал именно из-за отсутствия стабильной клубной связки уровня сборной. Три звена, конкуренция жесточайшая — и один матч в 67-м или один круг в 69-м в Стокгольме было сыграть за счастье. Ну а когда в 1972 сборную возглавил Всеволод Михайлович, выяснилось, что помимо всего мне был необходим другой уровень доверия. Бобров с его потрясающей тренерской и человеческой интуицией как никто другой мог помочь раскрыть лучшие качества любого игрока (при этом никогда не кичился своим игровым прошлым и не ставил себя в пример). Это был «мой» тренер, с ним было комфортно во всём. Он не натаскивал, он «вытаскивал». Нас с Володей Шадриным и без него, наверное, взяли бы на серию-72. Но семь шайб я бы точно канадцам не забил, не говоря уже о четырёх перстнях. Да, это был, пожалуй, пик моей игровой карьеры. Хотя 72-м она, конечно, не заканчивалась.

Заканчивалась она олимпийским 80-м. В «Спартаке» уже не было сверстников Якушева, завершил карьеру постоянный партнёр Владимир Шадрин. Александр Сергеевич уже спел свою лебединую песню на московском чемпионате мира в 1979 и не попал в Лейк-Плэсид, наблюдая за драматическим олимпийским финалом только по телевизору.

Один из последних своих матчей он проводил весной 1980 — против всесильного тихоновского ЦСКА, в переполненном лужниковском Дворце спорта. Тот матч я помню смутно, помню лишь ощущение горечи и обиды от того, что больше на льду Александра Якушева не увидеть. Тогда «не боец» и списанный ветеран отгрузил непобедимым армейцам четыре шайбы — одну краше другой. Это было фантастически красиво.

Проводили Александра Сергеевича из хоккея уже осенью 1980, перед первым матчем чемпионата, когда он ненадолго приехал из Австрии из первой своей длительной заграничной командировки. Как игрок он попал точно в свою эпоху и стал одним из самых великих её представителей. Титулов хватает (двукратный олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира), верхние бомбардирские строчки, народная любовь, признание профессионалов (зарубежных в том числе — в Канаде, кстати, книга о Якушеве появилась раньше, чем в родном отечестве). Слово «стильный» применительно к хоккею тогда не употреблялось, но он точно был самым стильным форвардом 70-х.

Как тренера новая эпоха его не приняла. Она, впрочем, мало кого из великих приняла. Нет, он не потерялся в «послехоккейной» жизни. Он даже достиг высоты, сопоставимой с игровой карьерой — это если мерить прежними мерками и считать вершиной должность главного тренера сборной России. Только не в самое удачное время он попал на эту вершину, уж во всяком случае катастрофы-2000 в Санкт-Петербурге Якушев-тренер даже в малой степени не заслуживал.

В сборной и родном «Спартаке» он играл у всех культовых тренеров советского хоккея, но лучшее взял у Боброва. Никто не понимал Якушева так, как Всеволод Михайлович. Никто ему так не доверял. Слово «доверие» стало ключевым и в работе Якушева-тренера. Из него не получился мотиватор или стратег, у него даже намёка не было на диктаторские замашки, но игру он чувствовал и хоккеистов понимал. Театр режиссёрский как правило мощнее и ярче театра актёрского, но Якушев вослед своему учителю всегда был приверженцем второго: не загонять людей в жёсткие схемы, дать им возможность творить и проявлять лучшие свои качества. Так получалось у харизматичного Боброва. Но так не могло в полной мере получиться у Якушева.

Из «Спартака» начала 90-х он сумел выжать максимум, чему свидетельством серебро и бронза — последние в истории. Когда в конце 90-х Якушев во второй раз возглавил родной «Спартак», клуб не жил, а выживал. В 1998 на Якушеве оказалась и национальная сборная, за которую никто не хотел нести ответственность. Строивший свою работу на доверии Якушев-тренер сам стал его жертвой. Рассуждать о том, что он слишком мягкий тренер — зряшное дело. Другим он быть не мог.

Карьера только внешне и с высоты этих лет кажется гладкой и безоблачной. Разное в ней было. Ещё больше разного и даже трагического было после неё. Печаль в глазах — оттуда. Баловнем судьбы Александра Сергеевича не назовёшь ни при каких обстоятельствах. Он не нажил богатства, не умеет красиво говорить, не умеет себя подавать и использовать свою популярность в нужных целях (список наград говорит о многом). Но в нём есть внутренний свет, что не купишь ни за какие деньги. Как и народную любовь.

Досье

Александр Сергеевич Якушев

Родился 2 января 1947 года в Балашихе. Нападающий, тренер, функционер. Заслуженный мастер спорта (1970). Заслуженный тренер СССР (1992). Заслуженный тренер России (1992). С 2003 в Зале славы ИИХФ, с 2018 — в Зале хоккейной славы (Торонто). Именной свитер поднят в «Сокольниках» 17.08.1998.
Карьера игрока: 1964-80 — «Спартак», 1980-83 — «Капфенберг» (Австрия). В чемпионатах СССР — 568 матчей, 339 заброшенных шайб. В чемпионате Австрии — 110 матчей, 108 заброшенных шайб.
На Олимпийских играх и чемпионатах мира — 90 матчей, 64 заброшенных шайбы. Всего в сборной — 222 матча, 145 заброшенных шайб.
Достижения: олимпийский чемпион 1972, 1976. Чемпион мира 1967, 1969, 1970, 1973-75, 1979. Серебряный призёр 1972, 1976, бронзовый 1977. Лучший нападающий чемпионата мира 1975. Вошёл в состав символической сборной чемпионатов мира 1974, 1975.
Чемпион СССР 1967, 1969, 1976. Серебряный призёр 1965, 1966, 1968, 1970, 1973. Бронзовый призёр 1964, 1972, 1975, 1979, 1980. Лучший снайпер чемпионатов СССР 1969, 1974, 1976. В списке лучших хоккеистов страны — 1965, 1967-77, 1979. Обладатель приза «Три бомбардира» 1973, 1976.
Карьера тренера: 1989-93, 1997-2000 — «Спартак», 1993/1994 — «Целль-ам-Зее», 1994-97 — «Амбри-Пиотта» (Швейцария). 1998-2000 — сборная России.
Достижения: серебряный призёр чемпионата СССР 1991, бронзовый призёр чемпионата СНГ 1992.
Награжден орденами Знак Почёта (1972, 1979), Трудового Красного Знамени (1975), «За заслуги перед Отечеством 4-й степени» (1995), Почёта (2011), «За заслуги перед Отечеством 3-й степени» (2021).

Источник