Оруженосец. 75 лет со дня рождения Анатолия Белоножкина

Но Анатолий Иванович ничуть не лукавил. В его окружении действительно хватало великих, и куда более известных хоккеистов, чем вполне себе скромный форвард столичного «Динамо». Но опять же – был бы Мальцев тем самым Мальцевым, которого знает весь мир, без Чичурина и Белоножкина? Юрий Чичурин, непутевый талант божьей милостью, говаривал иногда «Малец без меня – что справка без печати». Конечно, преувеличивал - Александр Мальцев мог играть, забивать и побеждать с кем угодно, от великих до средних хоккеистов. Оставаясь при этом Мальцевым, что он много лет доказывал и в сборной СССР, и в «Динамо» - после того, как его тройка с Чичуриным и Белоножкиным приказала долго жить.

Но все дело в том, насколько ему было комфортно именно в «Динамо» на рубеже 60-70-х годов. Насколько гармоничным было это созданное Аркадием Ивановичем Чернышевым сочетание, в котором Юра Чичурин мог найти пасом своего лидера из любой точки с закрытыми глазами, а Толя Белоножкин всегда готов был отработать сзади за двоих, подчищая неизбежные грехи за партнерами и выполняя большую часть черновой работы.

Тройка получилась, конечно, на загляденье. Выдающийся тренер Владимир Юрзинов рассказывал о ней, как поэт, подытожив: «Ох и доставалось другим динамовским звеньям от этой тройки на тренировках! Поймав кураж во время двухсторонки, они делали с нами, с моей первой тройкой, все, что хотели. Особенно любили завести шайбу в пустые ворота…».

Первым в «Динамо» появился Чичурин – из Воскресенска, следом Мальцев – из Кирово-Чепецка, и уже после – Белоножкин из Киева. Да-да, из киевского «Динамо», куда выпускника армейской спортшколы сосватал уже игравший в столице Украины пару лет, старший товарищ Игорь Тузик. Вообще-то направляли молодого форварда в калининский СКА МВО, но ехать в Тверь Толе не очень хотелось, тут и подвернулся вариант с Киевом. Переход армейца под динамовские флаги понравиться суровому начальству ЦСКА не мог, что потом аукнется, но так уж получилось.

Да, это были уже другие времена, сильно отличавшиеся от вполне беззаботных, пусть и не сильно сытых, детских лет. Когда-нибудь о ребятах с улицы Писцовой напишут книгу, или снимут хорошее кино, потому что эта улица в Москве 50-х была, наверное, самой хоккейной. Соседом по дому, где жил Толя Белоножкин с матерью и братом, был олимпийский чемпион Николай Хлыстов, а первым товарищем по дворовым играм стал будущий олимпийский чемпион Александр Гусев. Альметов, Александров, Юрзинов – тоже из этих краев.

«Писцовские» и после того, как занялись хоккеем серьезно, продолжали и мяч гонять, и во всех дворовых играх участвовать, что очень радовало хоккейных наставников – они «были довольны, что мы в свободное время не бездельничаем, а продолжаем спортом заниматься. Хоккей мы – Сашка Гусев, Володя Богомолов, Коля Подкопаев, Валерка Харламов – беззаветно любили, через хоккей стремились быть лучше».

Белоножкин обязательно уточнял, что Харламов жил не на Писцовой, но неподалеку, и компания это была одна – «его папа, дядя Боря, был нашим хранителем, смотрел, чтобы все в порядке было, когда мы дворовые баталии устраивали». В Москву Белоножкины переехали из Казани после смерти главы семьи, когда Толе было три года. Когда хоккей вошел в его жизнь, школа чуть не ушла – еле дотянул до восьмого класса, а десятилетку заканчивал уже в вечерней школе. На тот момент он уже пусть немного, но помогал работавшей уборщицей матери, зарабатывая хоккеем - получая в армейской школе «на подкормку».

В ЦСКА Белоножкин, кстати, оказался благодаря матери Гусева, работавшей в ЦСКА бухгалтером. Иначе бы, наверное, попал в «Динамо» гораздо раньше, чем это случилось на самом деле. Послевоенное поколение, пора которого пришла во второй половине 60-х, подхватило победную волну 60-х еще и потому, что ему было у кого учиться, и о чем мечтать. Первым их с Гусевым тренером был Вячеслав Тазов, а учили их многие, включая тогдашнего директора школы, судью международной категории Андрея Васильевича Старовойтова. Старовойтов, также живший по соседству, иногда подвозил будущих чемпионов на тренировку и обратно на своей «Волге».

Саша Гусев с Валерой Харламовым, прежде чем попасть в основу ЦСКА, отправились в чебаркульскую «Звезду», а Белоножкин, уже без перспективы оказаться в родном клубе – в киевское «Динамо», которое позже станет «Соколом». Там Толя как-то быстро заматерел, на робкого новичка не походил, и вполне закономерно, пусть для себя и неожиданно, казался в большом «Динамо». Где очень скоро стал партнером кирово-чепецкого самородка-технаря Саши Мальцева, и игрока мальцевского уровня игрового мышления Юры Чичурина.

Многие совсем не считают, что Анатолий Белоножкин был в этом звене только подыгрывающим, придающим тройке мощь и пробивную силу. Совсем нет – он действительно превосходил партнеров в «физике», но по части понимания игры если и уступал, то ненамного. Да, он сам говорил, что Мальцев отвечал за атаку, Чичурин за раздачу, а он за тыл, но это сознательное упрощение, а на самом деле если бы Белоножкин умел только таскать рояль, долго в этом звене он бы не продержался. Они прекрасно дополняли друг друга, в результате чего достоинства партнеров становились заметнее, а недостатки нивелировались.

Так почему же тройка Мальцева осталась знаковой только для «Динамо», а не для сборной, почему же бело-голубые так ни разу и не опередили тот ЦСКА? О, это отдельная история, достойная целого исследования. Возможно, не хватало им здоровой наглости, стабильности и инстинкта убийцы, чего в избытке было у тарасовского ЦСКА, и чего не хватало «Динамо» Чернышева. Как-то динамовцы везли ЦСКА по ходу чемпионата 12 очков - но тут травму получил Мальцев, что-то сломалось, и армейцы к финишу снова были на коне.

Да, Чернышев, да отчасти и Мальцев, возможно, не очень успешно лоббировали Чичурина и Белоножкина. В сборной вместе они провели шесть матчей – все в декабре 1970-го, четыре в рамках «Приза «Известий», и еще два – товарищеских со сборными Чехословакии и Финляндии. Погоды не портили, но надо было сделать нечто большее. Весной 1971-го перед последним для тренерского дуэта Чернышев-Тарасов чемпионатом мира в сборную приглашали связку Чичурин-Мальцев, но в итоге остался один Мальцев. Белоножкин говорил, что именно на тот чемпионат они точно должны были поехать, но им дали слишком мало шансов.

Не знаю, легенда это или нет, но когда динамовское звено как-то в полном составе было вызвано в сборную, Тарасов устроил свою знаменитую тренировку с отягощениями, после чего сразу бросил хоккеистов в игру. Динамовцы с непривычки еле ноги волочили, а Анатолий Владимирович развел руками и в разговоре с Аркадием Ивановичем констатировал, что его подопечные «не готовы». Мальцева это, естественно, не касалось.

Чем больше Мальцев зарабатывал титулов и обретал статус лидера сборной, тем он объективно дальше отдалялся от постоянных динамовских партнеров. В какой-то момент это их так раззадорило, что они решили провести сезон 1971/1972 с полной отдачей, чтобы убедить всех и преодолеть любую предвзятость. Чичурин и Белоножкин пахали летом в межсезонье так, что сами себе удивлялись. И надо же такому случиться – за неделю до старта в товарищеском матче Толя влетел в борт, сломал ключицу и выбыл надолго. А сезон-то был знаковый, олимпийский, да еще и переходный, да еще и перешедший в суперсерию номер один, так что варианты могли появиться. Увы, не склалось.

Он еще проведет пару удачных сезонов уже под началом Владимира Юрзинова, доказав свою нужность команде. Игрок-то был безотказный и работяга, каких поискать, в чем убеждались партнеры – Владимир Девятов, Евгений Котлов, Михаил Титов. Но уже теснила Белоножкина динамовская молодежь, и в последнем своем сезоне он выходил на лед всего восемь раз. Ушел Белоножкин из хоккея тихо, без скандалов, когда ему всего-то было 30 лет. В подробности журналистов не посвящал, да и про жизнь после хоккея не особо рассказывал, не считая, что работа в должности директора спорткомплекса на улице Гражданской чем-то интересна.

Анатолий Тарасов в книге «Настоящие мужчины хоккея», рассказывая об Александре Мальцеве, заметил: «Уверен, многие его партнеры по звену, особенно Юрий Чичурин, Анатолий Белоножкин, всю жизнь будут помнить годы, проведенные на льду рядом с Мальцевым».

В случае с Белоножкиным мэтр попал в точку, но оставленный Анатолием Иванович след все-таки помасштабнее будет. Хотя он никогда его не преувеличивал.

Досье

Анатолий Иванович БЕЛОНОЖКИН. 11.02.1947, Казань – 25.05.2020, Москва.

Карьера игрока: 1966-1968 – «Динамо» (Киев), 1968 – 1977 – «Динамо» (Москва).

Достижения: серебряный призер чемпионата страны 1971, бронзовый призер 1969, 1974, 1976, обладатель Кубка СССР 1972, 1976, финалист 1969, 1970, 1974, чемпион зимней Универсиады 1968, обладатель Кубка Ахерна 1975, 1976, Кубка Торонто 1972.

Источник