«Тренерская»: Петерис Скудра

Предлагаем вниманию болельщиков запись программы и текстовую версию ответов Петериса Скудры на вопросы ведущего.

— Как вы провели время после расставания с рижским «Динамо»?

— Я провел время с семьёй. У меня два сына, старшему семь лет. Он пошёл в первый класс и у меня была возможность отвести его 1-го сентября в школу. Ещё он осознанно начал заниматься хоккеем, поэтому я просто обязан был помочь, подсказать какие-то детали, которые закладываются в юном возрасте. Постарался сразу объяснить — помимо хорошего настроения на льду важно умение слушать тренеров. Младший уже тоже рвётся на лёд. Конечно, от хоккея далеко уйти невозможно. Постоянно смотрю матчи, в первую очередь — матчи КХЛ.

— На что-нибудь обратили внимание?

— Сезон очень интересный, непредсказуемый. Это плоды жёсткого потолка, который даёт о себе знать. Команды среднего уровня и те, кто работает на минимуме, получили возможность поработать в таких условиях пару лет, у них получилось выстроить свою работу. «Северсталь» — яркий пример.

— Когда тренеры берут паузу, они начинают иначе смотреть на игру. Перерыв повлиял на вас?

— Не только перерыв. Даже в отпуске ты стараешься проанализировать ту или иную ситуацию, свою работу. Не бывает похожих сезонов, особенно если ты переходишь в другую организацию. Анализируешь свою работу, подчеркиваешь позитивные моменты, что ты приобрел что-то новое как тренер. Когда опыт сезона неудачный, ты еще больше подчеркиваешь для себя.

— Все говорят, что хоккей меняется. В чем он меняется и как стремительно?

— Хоккей становится более быстрым — площадки стали меньше, это провоцирует ускорение игры, нужно быстрее принимать решения, двигаться самим и двигать шайбу. Хоккей становится более нестандартным. Стирается граница между нападающими и защитниками немножко, между крайними и центральными. Мы видим, что креативные команды возвращаются к «каруселям», которые плели в советские времена. Совсем недавно, пять лет назад, хоккей был более примитивный. Картинка на льду меняется.

— Изменились ли, в таком случае, тренировки?

— Обязательно! Тренировочный процесс становится другим, более направленным на техническое оснащение игроков. Из своего опыта могу сказать, что много работы ведётся отдельно с защитниками и нападающими. 50% индивидуальной работы, 50% — командной.

— Баллоны ещё актуальны?

— Баллоны никогда не уйдут (улыбается). Это эффективный способ работать над стартовой скоростью, над силой.

— Вы себя называли системным тренером, который выстраивает игру команды без шайбы. Ваша философия осталась в силе?

— Я люблю, чтобы ребята знали, что они должны делать без шайбы, потому что это придаёт уверенности хоккеистам при игре с шайбой. Нападающий не побоится обыгрывать, не побоится действовать нестандартно, потому что при потере все знают, как правильно отработать возврат. Есть структура игры, есть линии пасов, которые надо перекрыть при возврате. Игра без шайбы позволяет играть хоккеистам более раскрепощённо.

— Однажды вы назвали себя «вокальным» тренером. Сейчас в тренде — спокойное поведение на лавке. Вы всё тот же, или готовы меняться?

— Наверное, меня тогда не совсем правильно поняли. «Вокальный» — это про общение с ребятами, про то, что я люблю говорить с игроками, давать информацию хоккеисту и получать обратную связь. Ребята бывают разные, не к каждому нужно подходить и что-то говорить, а кто-то наоборот, приходит со льда и ждёт диалога с тренером — не только про ошибки, но и про хорошие вещи. Ты должен найти подход к каждому.

— В вашей карьере были достаточно нестандартные ситуации— например, когда у вас была стычка с Евгением Попихиным в ходе одного из предсезонных турниров. Как вы сейчас относитесь к этой ситуации?

— С улыбкой на лице, конечно. Обычный предсезонный матч повернулся в такое русло. У меня на лёд вышло много молодых ребят, которые боролись за место в составе. Нижнекамск приехал, кажется, более оптимальным составом на матч — и им не понравилось, что молодые ребята начали «кусаться», у нас очень характерные ребята были. Вот и дошло до стычек, немножко схлестнулись. Никого это не красит. Жаль, что это не закончилось словами, но если на меня кто-то на меня бежит, я не буду прятаться под лавку. Времена были другие — сейчас вся война идёт в соцсетях (улыбается).

— Два ваших последних места работы — «Трактор» и рижское «Динамо». С точки зрения результата там получилось не очень удачно. Они сказались на вашей тренерской самооценке?

— Конечно, проигрывать всегда нелегко, но это профессиональный спорт. Если мы берём длинный регулярный чемпионат, это всегда американские горки. Я люблю анализировать проигрыши больше, чем победы. Это были сложные сезоны, но я могу сказать, что мы сделали максимум в тех условиях, особенно в Риге, когда мы то болели, то были на карантине и ребята приезжали играть в хоккей «с дивана». Я был очень благодарен парням за самоотдачу, потому что играть в хоккей без тренировочного процесса очень сложно. Зато в таких сложных условиях чётко понимаешь, что получается, а что не получается.

— Какая команда КХЛ импонирует вам в этом сезоне?

— Я назову несколько. Это «Северсталь», «Металлург», СКА и «Ак Барс».

— Лучший новичок?

— Однозначно, это Никита Тертышный. У него есть достойные соперники, но он играет на другом уровне. Он пришёл к этому через кропотливый труд.

— Неожиданное открытие?

— Я был сильно удивлён, когда Андрей Скабелка потерял работу так рано в «Локомотиве». Для меня это стало неожиданностью. Тем более, после успешного прошлого сезона. Проблемы этого сезона тоже были на виду — и не сказал бы, что там были недоработки тренерского штаба.

— А кто разочаровывает?

— Наверное, «Автомобилист». Это мощная организация, но несколько сезонов подряд она не может выйти на лидирующие роли в конференции.

— Есть матч, который запомнился в этой регулярке?

— «Динамо» Москва — «Трактор», захватывающая игра. Казалось, что матч окончен, но «Трактор» показал, что в этом сезоне может вернуться в игру с любого счёта. Очень сбалансированный и мастеровитый состав у команды.

— Что бы вы изменили в КХЛ?

— Непростой вопрос. Думаю, что за последние сезоны Лига сделала много хороших вещей. Многие говорят, что мастерство в Лиге упало, но я с этим не согласен. Мастерство разделилось. Если раньше было 6-8 клубов, где были собрано всё мастерство, то теперь оно более сбалансировано. Хорошо, что игроки из Белоруссии и Казахстана перестали считаться иностранцами. Это добавило изюминки на рынке игроков. Трудно сказать, что я бы добавил. Может быть, я бы хотел видеть чуть больше команд — и чтобы вернулись некоторые российские клубы, и чтобы появились стабильные иностранные команды с собственным финансированием.

— Вы упомянули Тертышного, но скромно не сказали о том, что именно вы позвали его в основу «Трактора». Расскажите, чем он выделялся, когда вы его увидели?

— Он тогда провёл очень мощный предсезонный этап, хорошо подготовился. Выделяется его нестандартное мышление. Он игровичок, видит всё на шаг вперёд. У него много хороших качеств. Тогда он только начинал стоять на ногах — сыграл 9-10 матчей, не забил, но много создавал. Сейчас он окреп, поэтому и выдаёт такой результат, в этом нет никакой случайности. Рад за него, он это абсолютно заслуживает.

— Вы сказали, что стирается грань между центральными и крайними нападающими. Можете пояснить свою мысль?

— Меняется динамика игры. Центральный нападающий — это обычно тот, кто закатился поглубже и может здорово играть в пас, но все современные нападающие обретают эти качества через тренировочный процесс. Говорят, что у сборной России есть проблемы с центрами, предлагают кого-то натурализовать, но мне кажется, что у России есть крайние нападающие, которые могут брать на себя функции центральных.

— Перед вашим приходом в рижское «Динамо» бюджет команды уменьшили. Хочется спросить у вас об опыте работы в таких условиях.

— Конечно, хочется больше возможностей. Но когда ты берешься за работу, ты понимаешь, с кем тебе надо будет работать, какого плана хоккеисты в команде и насколько она будет состоять из молодых и опытных ребят. Меня это не пугало. Настораживало то, что у нас не было предсезонки — команда поздно получила финансовые гарантии, поздно начали селекцию. Иностранцы приезжали, должны были отсидеть карантин и впервые выходили на лёд буквально за пять минут до игры. Так что пришлось изменить подход ко многим вещам. Но маленький бюджет не пугал — у нас была хорошая молодёжь, которая могла играть и прогрессировать по ходу чемпионата. Были и другие проблемы — постоянные карантины, технические поражения. Хорошо, что в таких условиях мы доиграли тот сезон и не прекратили своё существование.

— В будущем вы готовы согласиться на команду с небольшим бюджетом?

— Я никогда не смотрел на бюджет. Для меня главное — профессионализм организации и то, как мы вместе будем решать поставленные задачи.

— В «Динамо» вы совмещали пост главного тренера и должность генерального менеджера. Как вам этот опыт?

— Это непростой опыт. Полное погружение в работу генерального менеджера требует времени. Главный тренер в любом случае участвует в селекции, но его участие отличается от участия генерального менеджера, которому надо общаться с агентами, заниматься контрактами. Для меня это было не так просто, но ситуация прошлого сезона была во всём нестандартной.

— Вы — бывший вратарь. Как устроена работа с вратарями в ваших командах?

— Когда я набираю штаб, я доверяю своим тренерам. Люблю, когда они работают, дают свои какие-то идеи, разбирали общую игру и что-то конкретное. Это же касается и тренеров вратарей — каждый день у нас есть вратарская тренировка, на которую он выходит, работает. Да, иногда он что-то обсуждает со мной, но в целом — это поле работы тренера вратарей.

— Как сейчас изменились взаимоотношения в хоккейной раздевалке по сравнению со временем, когда играли вы?

— Она стала попроще. Если сравнивать с советскими временами, то молодому игроку было тяжелее зайти в раздевалку первой команды, где сидели звёзды. Сейчас более лёгкая атмосфера. Раздевалка стала моложе, и парням теперь проще освоиться и чувствовать себя комфортно. Думаю, любой тренер скажет, что с удовольствием отдаёт раздевалку игрокам, но хочется, чтобы там были вожаки и лидеры коллектива, которые поддерживают дух команды. Хороший пример — раздевалка чемпионского «Авангарда». Насколько я знаю, после прихода Ильи Ковальчука просто хорошая команда стала чемпионской. Вот что значит опытный игрок — уважаемый, очень «вокальный», энергичный.

— Можно как-то развить командный дух?

— Конечно. Тренер должен постараться назначить капитанов, ассистентов, видя потенциал игроков. Неправильное назначение капитана может стоить атмосферы в раздевалке.

— Существует теория «управляемого хаоса», когда в раздевалке создаются некий конфликт между игроками, что помогает команде завестись.

— Я не сторонник такого. Нормально, когда кто-то спросил с кого-то — «слушай, давай соберись». Такое бывает в командах, когда игроки не равнодушны, когда они хотят побеждать. Но создавать напряжение искусственно, сталкивать ребят лбами — это неправильно.

— Блиц-опрос — короткие вопросы, быстрые ответы. Идеальное соотношение дисциплины и импровизации в игре?

— 50 на 50.

— Что больше мотивирует игроков — похвала или критика?

— Похвала.

— Драка на тренировке это ЧП?

— Нет.

— Проигрывать за максимальные деньги или выигрывать за минимальные?

— Выигрывать (смеётся).

— Интервью в хоккее — это интересно или необходимость?

— Необходимость.

— Сколько раз вас спрашивали, может ли вратарь стать хорошим тренером?

— Ноль!

— Тогда — может ли вратарь стать хорошим тренером?

— Конечно! Это стереотип, который остался в прошлом — у меня были тренеры, которые были вратарями, например, Кевин Константин. Он говорил, что у вратаря больше шансов стать хорошим тренером, потому что он всегда играет лицом в поле — а этого не делают нападающие и защитники.

Источник